Исторические примеры реализации христианского эталона женского поведения

№ 3 от 2013 года

В данной статье на примере известных женских исторических персоналий мы попытаемся вывести формулу доминантного эталона поведения русской женщины, в основе которого лежат библейские постулаты.

Обратимся сначала к одному из самых ярких женских исторических образов – княгине Ольге. «Повесть временных лет» [9] повествует об Ольге как о верной жене, отомстившей за мужа, и мудрой правительнице. Несмотря на то, что многие факты из ее биографии обросли легендами, и трудно различить, где кончается реальность и начинается вымысел, можно утверждать, что Ольга действительно была мудрой правительницей: объехав всю древлянскую область, великая княгиня установила налоги в пользу государственной казны, определила по всей территории размер государственной дани, разделила землю на волости. Крещение Ольги также явилось политическим шагом. Ольга стала первой христианкой из рода Рюриковичей. Святая Ольга – равноапостольная благоверная княгиня, примеру крещения которой последовали многие.

Таким образом, мы видим, что княгиня Ольга продолжила дело своего мужа князя Игоря, став полновластной правительницей русской земли. В древнерусском обществе это было возможным, поскольку, согласно нормам права того времени, «вдова, если она не выходила вновь замуж, исполняла после смерти мужа его хозяйственные и социальные функции…» [11].

Другими словами, стать главой государства Ольге предписывал закон, но только благодаря своей мудрости, уму и управленческому таланту Ольга смогла так хорошо справиться со своими обязанностями. Как пишет Карамзин, Ольга мудрым правлением доказала, «что слабая жена может иногда равняться с великими мужами» [5].

Судьба княгини Ольги – первый пример того, как судьба женщины становится продолжением судьбы мужа. Подобные примеры мы будем неоднократно встречать на страницах русской истории.

Например, история княгини Евдокии, в иночестве Евфросинии Московской. Она, будучи женой московского князя Дмитрия Ивановича, прозванного Донским, была незаметна на фоне своего мужа, воина и героя Куликовской битвы. Однако её святость, подвиг её жизни были замечены и отмечены Церковью – княгиню Евдокию-Евфросинию канонизировали, она была любима и почитаема в народе [3]. Тогда как её супруга, князя Дмитрия Донского, причислили к лику святых не как духовного подвижника, а как национального героя и только в 1988 году.

Княгиня Евдокия после смерти мужа посвятила себя не только воспитанию детей, но и продолжила дело своего мужа. На деньги, собранные княгиней, было построено много храмов и монастырей, в частности, Вознесенский женский монастырь, где незадолго до смерти княгиня приняла постриг.

В русской истории немало примеров женских персоналий, посвятивших себя религии, вере, с одной стороны, а с другой стороны, бесконечно преданных своим мужьям, до конца верных выбранному пути. Одной из таких женщин можно считать Настасью Марковну, знаменитую протопопицу, жену протопопа Аввакума, которая сопровождала и поддерживала мужа во всех скитаниях.

Как мы знаем из биографии протопопа, сын священника, Аввакум, и дочь кузнеца, Анастасия, хотя и женились по воле родителей, испытывали взаимную симпатию.

Жизнь Аввакума была проникнута борьбой за истинную веру, а его семья, несмотря на лишения, повсюду следовала за ним. А. Королев пишет: «Житие повествует о подвигах не только самого протопопа, но и всей семьи его, а прежде всего жены, которая неизменно следует за неистовым своим мужем» [6].

Показателен следующий эпизод. Однажды перед Аввакумом встала проблема выбора: что предпочесть – спокойствие и благополучие семьи, а следовательно, и отказ от собственных убеждений, или скитания и нужду в обмен на верность своим идеалам. Трудный выбор помогла сделать Аввакуму верная Настасья Марковна: она понимала, что борьба за истинную веру – основа жизни мужа, но ответственность за семью не дает принять верного решения. «Аз тя и з детьми благословляю: дерзай проповедати слово Божие по-прежнему!» [4] – сказала ему Настасья Марковна, когда протопоп попросил ее совета. В этом ответе – готовность идти за мужем до конца, быть верной его идеалам, терпеть лишения ради дела его жизни. Для Настасьи Марковны судьба ее и судьба мужа неразделимы; она не пытается уговорить Аввакума смириться, не отстаивать столь упорно свои убеждения, пощадить ее, пожалеть детей, а полностью растворяется в заботе о нем и детях. Самоотверженность, покорность судьбе, верность раз и навсегда принятому решению, необычайная стойкость духа – отличительные черты Настасьи Марковны, черты, которые стали каноническими чертами русского женского характера.

На примере Настасьи Марковны мы видим, что полная растворенность в судьбе мужа становится доминантным эталоном поведения русской женщины.

Этот же эталон поведения воплощает в своей судьбе Наталья Борисовна Шереметьева, чья жизнь стала примером безграничной и самоотверженной любви русской женщины. Как мы знаем из биографии Натальи Борисовны [1], ей было уготовано счастливое будущее: она родилась в семье Бориса Петровича Шереметева, замечательного военачальника, фельдмаршала, героя Северной войны и Полтавы. В четырнадцать лет девушка осталась сиротой с богатым наследством. Ее скромность, кротость и большое приданое привлекали к ней множество знатных женихов. Наталье сделал предложение Иван Долгорукий, сын известного дипломата, приятный наружно и галантный в общении молодой человек, который помимо всего прочего был сердечным другом царевича Петра, женой которого должна была стать сестра Ивана Долгорукого – Екатерина. Хотя о женихе ходили нелицеприятные слухи, Наталья влюбилась в своего будущего мужа, увидев в нем человека искреннего, открытого, простого в общении. Но счастье Натальи было недолгим: в день, когда должны были состояться две свадьбы – императора с Екатериной Долгорукой и Ивана с Натальей – Петр II умер. Родственники Натальи, понимая, что семья Долгоруких попадет в опалу, отговаривали ее от замужества и даже подыскали нового жениха. Но сама Наталья Борисовна уже в старости будет неоднократно писать, что никогда не отличалась непостоянством: уж если полюбила, то навсегда. Наталья, не колеблясь, решилась на страшную участь, которую ей сулила свадьба с бывшим фаворитом, более того, она горячо поддерживала Ивана. После свадьбы по велению новой императрицы семья должна была отправиться в течение трех дней в ссылку в далекие Пензенские деревни. После трехнедельного пребывания в деревне семью Долгоруких лишили всех чинов и званий и отправили в деревушку неподалеку от современного Сургута. Наталье с мужем был отведен дровяной сарай с печкой. Вскоре общительный и располагающий к себе Иван подружился со многими жителями Березова. Когда до Москвы дошли слухи, что узникам оказано послабление, в Березов прибыл капитан Ушаков с тем, чтобы провести расследование. Ивана Долгорукова заточили в отдельную землянку, где он подвергся особым пыткам. А затем был страшно казнен – его колесовали.

Княгиня Наталья Борисовна оставалась в Березове до восшествия на престол императрицы Елизаветы Петровны, затем она получила свободу и поселилась в Петербурге с двумя сыновьями в доме своего старшего брата Петра Борисовича Шереметева, унаследовавшего от отца более восьмидесяти тысяч крестьян и слывшего богатейшим помещиком России. Окончив воспитание старшего сына Михаила, княгиня Наталья с младшим, душевнобольным сыном уехала в Киев и после его смерти удалилась в монастырь, во Фроловскую обитель, где постриглась под именем Нектарии. По просьбе старшего сына Михаила и его жены Наталья Борисовна написала «Своеручные записки княгини Натальи Борисовны Долгорукой», где она рассказывает о своей жизни и любви к Ивану Алексеевичу.

Наталья Борисовна разделила участь своего мужа, она сознательно шла на этот шаг, поскольку ко времени замужества уже знала, что семья Долгоруковых попадет в опалу, лишится всех чинов. Но не пожелала изменить свою судьбу только из-за того, что муж лишится привилегий царского друга и шурина. Свою судьбу она уже не отделяла от судьбы мужа.

В XIX веке подвиг Натальи Борисовны будет повторен декабристками. Екатерина Трубецкая, Александра Муравьева и Мария Волконская, узнав об участи своих мужей, сразу же приняли решение следовать за ними в Сибирь. Если Александре Григорьевне во всем помогали и поддерживали как родители мужа, так и ее собственные, то Мария Николаевна оказалась полностью изолированной: ее отец, герой Отечественной войны 1812 года, всячески отговаривал ее, более того угрожал проклятием, препятствовал общению с женами других декабристов. М.А. Павлюченко пишет о Марии Волконской: «Она восстала не только против окружающих, но, прежде всего, против себя самой, своей дочерней покорности, женской инертности и послушания, привитых ей с детства. Новый женский тип формировался в борьбе не только с официальными властями, но и с традиционно сложившимися представлениями о месте женщины в семье, в обществе» [8]. Заметим, что декабристки явили собой новый женский тип лишь в части дочерней непокорности, во всем же остальном – в готовности следовать за мужем, самоотречении, служении мужу – они воплощали в себе традиционный тип русской женщины.

Из 121 декабриста 23 были женаты, и лишь у двоих не было детей. Декабристы лишались званий, титулов, положения в свете и состояния. Их жены, переходя на положение «жен ссыльнокаторжных», сами сознательно отказывались от привилегий и от прежнего образа жизни. Этот поступок означал публичную поддержку государственных преступников, и женщины автоматически оказывались в оппозиции к властям. Тем не менее одиннадцать женщин поехали в Сибирь вместе со своими мужьями.

Э.А. Павлюченко в своей книге «В добровольном изгнании» пытается разобраться, какие мотивы легли в основу поступка декабристок: «Сейчас, через сто пятьдесят лет после происшедшего, трудно восстановить с точностью, что послужило первым толчком к принятию каждой из декабристок решения обречь себя на добровольное изгнание. Подвижничество во имя любви? Супружеский долг? Чувство справедливости? Сострадание к ближнему? О многом можно только догадываться» [7]. Исследовательница пишет, что в то время, когда уделом женщины были лишь благотворительность и семья, женщины были не в курсе происходящего общественного движения, они примут в нем активное участие спустя годы – в революционной борьбе 60-80-х годов. Но любовь к гуманистической идеологии, на которой были воспитаны и они сами, и их мужья-декабристы, делала их «как бы соучастницами мужчин в освобождающем просвещении». Э.А. Павлюченко приводит выдержку из письма Марии Волконской, в которой женщина размышляет о причинах, побудивших ее последовать за мужем. В качестве одной из них – чувство сопричастности и безмерное желание поддержать человека, рискнувшего положить жизнь во имя своих убеждений. В числе причин, побудивших женщин поехать вслед за своими мужьями, наряду с влиянием гуманистической просветительской идеологией XVIII века Павлюченко называет христианские идеи любви и всепрощения, которые составляли основу дворянского воспитания. Исследовательница подчеркивает, что женщины поколения декабристок выросли на воспоминаниях о победе в 1812 году, в эпоху «особого подъема национального самосознания и патриотизма, под влиянием которого складывались их понятия о чести, любви к родине» [7].

Уезжая в Сибирь, женщины подписывали отказ от всех званий, регалий, чинов; отказывались от своих детей и родителей. «И поскольку разрыв этот означал публичную поддержку государственных преступников, женщины оказывались в оппозиции к властям, их поведение становилось формой общественного протеста» [7]. В глазах тогдашнего общества они были почти мученицами. Их поступок был восторженно воспринят общественностью, писателями, поэтами. Так, А.Н. Некрасов посвятил декабристкам свою поэму «Русские женщины», написанную в 1871 году. О декабристках Ф.М. Достоевский в «Дневнике писателя. 1873» писал следующее: «Мы увидели этих великих страдалиц, добровольно последовавших за своими мужьями в Сибирь. Они бросили всё: знатность, богатство, связи и родных, всем пожертвовали для высочайшего нравственного долга, самого свободного долга, какой только может быть. Ни в чем неповинные, они в долгие двадцать пять лет перенесли всё, что перенесли их осужденные мужья» [2].

Как мы видим, женщины в XIX веке так же следовали за своими мужьями, как и их предшественницы, начиная с княгини Ольги в X веке. Самоотверженность, любовь, бескорыстие, покорность судьбе – вот основные качества русских женщин. Отсюда доминантный эталон поведения русской женщины – растворенность в судьбе мужа.

И если не брать во внимание привнесенное временем романтическое восприятие гуманистической просветительской идеологии XVIII века, в духе которой были воспитаны декабристки, то в основе жертвенности поведения женщин мы увидим христианский постулат – «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть» [Быт. 2:24].

Список литературы

1. Долгорукая Н.Б. Записки, оставшиеся по смерти княгини Натальи Борисовны Долгорукой / Изд. H.M. Усова. Вступит. статья и примеч. П. П. Смирнова. – Спб.: Синод. тип., 1912: [электронный ресурс]. – URL: http://www.bibliotekar.ru/reprint-13/index.htm.
2. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 15 т. Т. 12. – Ленинград, 1994. С. 13.
3. Житие преподобной Ефросинии на сайте Православие.ru// URL: http://days.pravoslavie.ru/Life/life6570.htm
4. Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения / Подгот., коммент. Н. К. Гудзия, В. Е. Гусева, Н. С. Демковой, А. С. Елеонской, А. И. Мазунина, послесл. В. Е. Гусева. – Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1979. – 368 с.
5. Карамзин Н.М. История государства российского. – М.: Изд-во Эксмо, 2006. – 1024 с. – С. 64.
6. Королев А. Аввакум Петров и Настасья Марковна: опыт исследования русской семьи XVII века // Опыт историко-антропологических исследований. 2003. Сборник научных работ студентов и аспирантов. – М.: ЭКОН-ИНФОРМ, 2003.
7. Павлюченко Э.А. В добровольном изгнании. – Наука, 1989.
8. Павлюченко Э.А. Женщины в русском освободительном движении от Марии Волконской до Веры Фигнер. – М., Мысль, 1988. – 269 с.
9. Повесть временных лет, ч. 2. Приложения. Статьи и комментарии Д. С. Лихачева. – Л., 1950. – С. 295–316
10. Пушкарева Н.Л. Женщины древней Руси. – Издательство «Мысль», 1989.